Внешность: Миловидное личико, темные глаза, чувственный рот и аккуратный нос, не самые отличительные черты лица. Джессика не была красавицей в том понимании, как диктовал кинематограф в начале двадцатого века. Она не была роковой красоткой, но умела нравиться. Возможно, тому способствовала выразительность ее глаз. Она могла казаться беспомощным ребенком с недоуменным кукольным личиком, а могла одним взглядом дать понять, что является леди. Выше среднего роста, стройная, брюнетка от природы, со временем, отдавая дань моде, стала осветлять волосы;
Характер: К двадцати пяти годам отличительной чертой характера Джессики был тот здоровый эгоизм, который присущ людям, которые могут рассчитывать только на себя. Она росла в семье, в которой бережливость и трудолюбие считались альфой и омегой, там не было праздности и развлечениям. Теперь мисс Ламберт была поглощена лишь собственными интересами. Она быстро усвоила, в чем заключаются радости жизни, и стремилась к материальным благам. Чтение, как и мир знаний не увлекал ее, но она теперь следила за новинками литературы, чтобы поддержать разговор среди знакомых, с той же целью посещала выставки и вернисажи, не сколько любуясь экспонатами, сколько ощущая себя причастной к высшему свету и иметь возможность небрежно сказать, что она видела ту или иную выставку.
Вместе с этой внешней жизнью беззаботного мотылька, Джессика обладала явными способностями к наблюдениям, анализу и здравому мышлению. Она не верит лести, но с удовольствием ее выслушивает и умеет сама льстить другим. Обиды воспринимает болезненно, хотя и не подает вида, не упуская возможности отомстить. По натуре, импульсивна, способна на безрассудные поступки, но жизнь научила осторожности и дальновидности;
Биография: Джессика Ламберт родилась в Кливленде штата Огайо, звали ее тогда – Джулия Лесли и она была шестым ребенком в семье мелкого клерка. Сколько она себя помнила, ей всегда хотелось вырваться из круга семьи, где мать, судя по фотографиям, бывшая некогда красавицей, превратилась в серое и уставшее создание, занятое вечно тем, как прокормить большое семейство на те небольшие деньги, которые зарабатывал мистер Лесли. Джулии еще повезло, что она была не самой старшей в семье. Трое братьев уже работали, чем существенно помогали семье.
Ей едва исполнилось шестнадцать, когда она сбежала из дома с комивояжером, занимавшимся мануфактурой. Она его часто видела в магазине готового платья, куда заходила полюбоваться на красивые наряды и проводила много томительных минут в мечтах, что и она когда-нибудь будет носить такие же красивые.
Генри Уокер был жизнерадостным молодым мужчиной лет двадцати пяти, любивший пошиковать, или как говорят «пустить пыль в лицо», был неравнодушен к женскому полу, а мисс Лесли к шестнадцати годам была очень хороша. Поступком Уокера руководила не любовь, а увлечение, любовь к себе и разнообразным удовольствиям. Джулии же он казался идеалом. Она еще не встречала мужчин так элегантно одевающихся, так непринужденно заказывающих в ресторанах любые блюда, умеющих интересно рассказывать даже о самых скучных вещах.
Угрызения совести не мучали мисс Лесли, когда она, сказав, что навестит сестру матери, жившей всего в пригороде, на самом деле уехала с Генри, смутно представляя свое будущее.
Они сначала поехали в Рочестер, где провели чуть больше месяца, потом Филадельфия, Бостон и другие города. По характеру работы Генри Уокера, они нигде долго не задерживались, и Джулии нравилось путешествовать, нравилось красиво одеваться, бывать в ресторанах и театрах. Наконец-то закончилась ее серая и нищая жизнь. О том, что она поступает дурно, мисс Лесли и не задумывалась.
Ей исполнилось уже девятнадцать, когда Генри Уокер получил повышение по службе став представителем крупной мануфактурной компании в Монреале.
К тому времени Джулия начала тяготиться обществом Генри. Ей теперь было с кем его сравнивать. Пусть Генри был молод, хорош собой, но в нем не было еще того лоска и элегантности, спокойствия и уверенности, осознания власти, которые проводили незримую черту между теми кто добился успеха в жизни и теми, кто к этому только стремился.
Поводом для разрыва между ними послужила официальная помолвка мистера Уокера и мисс Хартфорд – дочери одного и совладельца компании. Узнав об этом, Джулия, которая до сих пор спокойно относилась к тому, что они не обвенчаны, теперь же устроила скандал со слезами, истерикой и угрозами покончить с жизнью. Генри, успевший если не полюбить, то привязаться к Джулии, а больше того не желая скандала, который может погубить всю его карьеру, нашел способ уладить все.
Так вместо Джулии Лесли, появилась Джессика Ламберт.
Джулия-Джесика быстро оценила преимущества своего нового, почти независимого, положения. Она постепенно, не без помощи Генри, обзавелась в Монреале, где их никто не знал, полезными знакомствами. У нее появились поклонники, но осторожная Джессика не торопилась принять чье-либо покровительство.
Прошло несколько лет. Джулия Ламберт переехала в Нью-Йорк и открыла ателье дамского платья. Она могла позволить себе жилье на Пятой авеню. Для нее это казалось ожившей мечтой детства. У нее была квартира в одном из новых домов с центральным отоплением, что было большим преимуществом. Горячая и холодная вода, электрическое освещение, лифт, рупор для переговоров со швейцаром — все это казалось ей роскошью.
Прожив два года в Нью-Йорке, мисс Ламберт лишь упрочила свое положение, завязав нужные знакомства и благодаря им, заполучив в клиентки богатых или известных дам. Она понимала, что для того, чтобы блистать в обществе, нужны не только деньги, но и связи. Ее ателье «Шерри» вошло в моду. Джессике удавалась одной из первых получать европейские модные журналы, новинки тканей и фурнитуры, лент, кружев, тесьмы и т.д.
О мисс Ламберт ходили разные слухи. Многие понимали, что женщине одной не поднять дело, даже если на нее внезапно свалилось наследство. Говорили, что она является любовницей состоятельного человека, связанного узами брака с другой женщиной. Ей приписывали связь с одним из сенаторов, чье имя не упоминали, а просто делали многозначительный вид, говоря об этом. Шла молва о том, что ее легкий французский акцент – дань ее французским предкам, бежавших в Америку от революции. Джессика не подтверждала ни один из этих слухов, но и не опровергала.
|
пробный пост Поезд приближался к Нью-Йорку. Джессика Ламберт смотрела в окно своего купе, любуясь широкой долиной Гудзона и зелеными холмами. До этого она лишь слышала о Нью-Йорке, но ей не доводилось там бывать.
- Подъезжаем, мисс, - постучавшись, проводник открыл дверь ее купе и предупредил пассажирку, едущую первым классом, о скором прибытии.
- Благодарю вас, - мисс Ламберт кивнула кондуктору, и, раскрыв сумочку, проверила наличие багажной квитанции.
Кондуктор пошел дальше вдоль вагона, предупреждая пассажиров, а Джессика встала, чтобы надеть пальто и шляпку. Вдруг в окнах потемнело, и она даже успела испугаться, прежде чем понять, что поезд вошел в туннель. Через несколько минут темноты, поезд опять вылетел на свет.
- Нью-Йорк! Грэнд-Сентрал! — возвестил кондуктор, проходя обратно по коридору.
- Кондуктор! – окликнула его Джулия, открыв дверь своего купе. – Мне нужен кэб или такси и позаботьтесь о моем багаже.
- Да, мисс, - почтительно ответил кондуктор, принимая из рук леди багажную квитанцию и ассигнацию за хлопоты.
Нью-Йорк встретил ее моросящим дождем. Она остановилась в отеле «Челси», заняв номер из двух комнат и ванной.
Освоившись в городе, Джессика Ламберт взяла за правило два раза в неделю прогуливаться по Бродвею. Это была своего рода ярмарка тщеславия. Тут демонстрировали свои туалеты. Женщины для прогулки по Бродвею надевали свои лучшие платья, шляпки и перчатки, выбирали самую изящную обувь. Так же тщательно одевались и мужчины, появляясь на Бродвее. Здесь, от Четырнадцатой, до Тридцать четвертой улицы располагались одни из самых роскошных магазинов, самые модные театры и галереи. Джессика, неспешно прогуливаясь в числе других, подмечала модные детали, покрой одежды, фактуру тканей, а кроме того, она мечтала, что со временем откроет на Бродвее магазин готового платья, где на каждой вещи будут вышиты вручную ее инициалы Дж.Л.
|
