АВРААМ ЦВЕЙГ / ABRAHAM ZWEIG

Возраст: 17/04/1876, 44 года;
Место работы, должность: раввин, глава еврейской общины в Нью-Йорке;
Место рождения: Варшава, Польша (Российская Империя);
Связи с криминалом: некогда содействовал исключительно еврейским преступникам, ныне имеет огромный долг перед итальянцами, желает отомстить как им, так нескольким служителям закона;
Семейное положение: женат.

Adrien Brody

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Внешность: увы, средних уже лет мужчина, но все ещё сохранивший некоторую сталь молодого характера на своём лице. Спокойный взгляд темных глаз, высокий лоб, густые черные волосы и соответствующие брови — то ли надменность на лице, то ли просто снисходительность, а может от всего понемногу, но что-то в этом есть. Его внешность сложно назвать необычной, но мужчина в свои сорок четыре года остаётся вполне привлекательным. Быть может, именно об Аврааме можно сказать, что встречать по одёжке — ни разу не ошибка, а самое правильное решение, поскольку даже наряд его всегда строг к себе и учтив к окружающим: Цвейг никогда не позволит себе выйти без шляпы за пределы дома или не заправить рубашку при дамах, так что "этикет" его одежды де-факто безупречен. В целом, пожалуй, Авраам выглядит именно так, как должен выглядеть настоящий учитель и наставник, так, как должен выглядеть отец если не всех, то своего народа точно;

Характер: когда растёшь в атмосфере постоянной осады и вечной внешней проблемы, необходимо превращаешься в человека дела. Такая судьба постигла и Авраама, который с малых лет был приучен к тому, что всегда необходимо работать — будь то труд физический или интеллектуальный. В его мыслях никогда не было места развлечениям, пьянкам и картам, он раз и навсегда усёк, что жизнь — это непрерывный труд. С возрастом Цвейг приобрёл к трудолюбию и другие важные качества, которые превратили его в того, кто он есть сейчас. Например, забота о ближнем, которой он не пренебрегал даже в самые сложные моменты, и здесь стоит отдать должное его отцу, чья помощь другим людям в миграции из Европы в Штаты произвела на тогда ещё юного Авраама неизгладимое впечатление. Он искренне любит не только свою семью, но и весь свой народ вообще, никогда не принимая другого еврея за чужого человека. Не стоит, впрочем, искать в его убеждениях даже толику национализма в самом отрицательном смысле этого слова — национальная терпимость в нём достигает высочайшего уровня, ибо кто, как не еврей, может понимать, к чему приводит предвзятое отношение к представителям какого-либо народа. Этого, однако, нельзя сказать о религиозной терпимости. Авраам — глубоко верующий человек, и несмотря на то, что он является раввином, не всегда его убеждения сходятся с доктриной Иудаизма, ведь большую часть своего мировоззрения Цвейг почерпнул из идей каббалистических, которые импонируют ему в значимо большей степени. Идеализировать его тоже, в общем-то, трудно. В некоторых ситуациях Авраам легко поступается собственными убеждениями, не испытывая при том мук совести, ибо признаёт такую истину, как зло во благо — именно эта черта привела его к содействию криминалу на определенном этапе жизни. Несмотря на то, что всю жизнь прожил общинным укладом, склонен к некоторому самодурству и тяжело сходится с людьми, которые идут против его слова. Бывший всю жизнь прекрасным учеником, остаётся по сей день и хорошим учителем для сынов своего народа и, так как высоко ценит талантливых и способных людей, молодых парней обучает бесплатно. Отдельно стоит упомянуть предвзятое отношение Авраама к женщине: ни в коем случае не унижая женского достоинства, он относится к ним с некоторой снисходительностью и совершенно ничего хорошего (да и плохого, в общем-то, тоже) от прекрасной части человечества не ожидает, относясь к ним практически как к детям. Тем не менее, муж он довольно любящий и заботливый. Не ценит высоких принципов и бесконечно крепкой морали, но ценит деятельность и трудолюбие в мужчинах.;

Биография: жизнь еврея в не столь далёкие, но куда менее просвещенные годы, кажется, априори не могла складываться хорошо. Впрочем, не стоит однозначно придавать жизни Авраама исключительно печальный оттенок, более того, в некоторой степени рождение мальчика оказалось даже счастливым — на свет будущий мистер Цвейг появился благодаря двадцатилетней Марине Цвейг, ныне покойной благочестивой жене одного из раввинов печально известного города Варшава. Раввина этого звали Кадиш, и благоверную жену свою сей представитель богобоязненного народа возрастом превосходил практически на восемь лет, а среди евреев второй половины девятнадцатого века это был не самый частый случай. Не частый, но не осуждаемый — брак их, надо отдать должное, был более, чем счастливым. Марина происходила далеко не из самой богатой семьи, но отец её, и дед Авраама, в честь которого позже и будет назван мальчик, уже имея трёх взрослых дочерей смог заработать неплохие деньги и резко поднялся в социальном статусе, выгодно отдав замуж дорогих сердцу детей. Надо сказать, человек это вообще был крайне расчетливый, и вопросы о том, куда смотрит девичье сердце, мало интересовали закаленного почти уже деда, видевшего в этой жизни многое. Марине же в этом случае крайне повезло. Что же касается Кадиша, то он целиком и полностью пошёл по стопам своего отца и стал раввином, что обеспечивало достаточно хорошее социальное и материальное положение, а самое важное - позволяло учить других.

Первенцем молодоженов, как уже стало ясно, стал никто иной как Авраам. Выбор имени, как ни странно, был сделан именно отцом мальчика, а не матерью — Кадиш был в прекраснейших отношениях с родителями супруги, дед и отец мальчика до конца дней своих сохранили теплые отношения и взаимное уважение друг к другу. Кадиш в целом был человеком довольно легко располагающим к себе других, и эта черта отцовского характера заметно оказала влияние на его наследника, но обо всём по порядку. Родился Цвейг, если грешным делом пользоваться европейским календарём, 17 апреля 1876 года — не трудно догадаться, насколько крутые это были времена. Девятисотлетняя история всем насолившего народа в Польше постепенно подходила к концу, но кто бы мог предугадать масштаб сей трагедии? Первые не полных пять лет своей жизни Авраам живёт счастливо и беззаботного, проживая жизнь обычного ребенка в виде игр, посильного обучения и всего прочего, чем должен жить нормальный ребёнок, но все изменилось в один известный день — в день убийства Александра II. Некоторый антисемитизм, как известно, всегда был присущ российскому народу, а потому нестабильность политической ситуации привела к массовым еврейским погромам с 81-го по 82-ой. Нужно было что-то менять, нужно было спасать семью и общину вообще. Только со стороны статус раввина выглядит бесконечно привлекательным для любого еврея, на деле же каждый шёл за помощью именно к учителям. К тому моменту семья Цвейгов уже имела пятерых (включая Авраама) детей, и осознавая всю важность ситуации, Кадиш принимает крайне трудное, но целиком и полностью оправданное решение об иммиграции, увозя с собой не только "малое стадо", с которым он был связан кровью, но и всех тех, на кого вообще хватило средств — естественно, лишь из того, что было накоплено им самим и отцом его жены, ни о какой продаже имущества тогда и речи быть не могло. Тогда никто ничего у евреев не покупал, в те суровые дни у них забирали просто так.

Переезд дался Цвейгам крайне нелегко, на новом месте было очень трудно устроится, и к счастью семье оказалась лишь в первой волне иммигрантов, когда еврейские общины США ещё могли создать какие-то условия для беженцев, найти им жильё и работу на первое время. Наличие раввина во главе семьи, разумеется, играло огромную роль, а потому Кадиш и его семейство имело терпимое положение. В таких условиях отец Авраама не забывал и о более далекой перспективе, нежели хлеб насущный — отец и дед мальчика учили подрастающего юнца всему тому, что умели и знали сами. Надо отдать должное и самому мальчишке, который не прятался под мамину юбку, а с широко раскрытыми глазами смотрел на всё то, что происходит вокруг - как в Варшаве, так и в Нью-Йорке. Поголовная бедность, преступность внутри самой общины (неслыханное дело!), вечные ссоры и споры всех взрослых по вопросам беженцев — могло ли это не навести ужас на ребёнка, которому не было ещё и десяти лет? Впрочем, возможно и страх этот приходит лишь с возрастом. Авраав, однако, испугался. И именно испуг подарил ему огромнейшую страсть к обучению, трудился он день ото дня, выучившись от отца читать, считать и писать. Община в те дни вообще была странной картиной: поголовная грамотность и поголовная бедность — такая вот диалектика. Примерно с десяти до четырнадцати лет Авраам всячески подрабатывал везде, где только мог — продавал газеты, разносил хлеб, подметал в магазинах, помогал женщинам в общине смотреть за детьми, помогал мужчинам в общине с другим посильным ему физическим трудом, дел, на самом деле, было невпроворот, но ничего не оставалось. Через год после бар-мицвы, мальчик был отозван отцом ото всякого труда и все дни свои проводил в учении, потому как Кадиш не рассматривал никакой иной судьбы для своего сына, кроме становления последнего раввином.

Собственно, так всё и получилось — закончив своё обучение в возрасте двадцати двух лет Авраам проходит смиху, принимая с того момента статус раввина и занимая, само собой, положение своего отца, который скончался за год до этого. Через два года умирает и Марина, а вся забота о семье, то есть о четырех сёстрах и двух братьях остаётся на плечах старшего Цвейга. Тогда же начинается и вторая волна миграции евреев, и если его семье некогда повезло оказаться в небольшом числе беженцев, то на сей раз количество прибывающих оказалось просто огромным — те, кто смог заработать какие-то деньги, спешили переселиться в пригороды Нью-Йорка, в районы, отдаленные от общины, потому как здесь появилось невозможное количество проблем. Преступность возросла четырёхкратно, многие члены общины действовали уже не по одиночки, а сбившись в шайки и, более того, втянувшись в отношения с местным криминалом. Не все из них, надо признаться, спешили раскрывать тайну о своём происхождении, но практический каждый с некоторой периодичностью возвращался к раввинам за советом, многие, естественно, приходили и к Аврааму, который так или иначе тоже оказался посвящен в дела криминального мира. Дела шли так плохо, что не было времени каяться о несоблюдении талмудических заповедей, так или иначе, Цвейг содействовал и торговцам оружием, и сутенерам, и просто откровенным грабителям. Назвать подобную жизнь лицемерием сложно, ведь таким способом молодой учитель пытался заботиться о ближнем, и, стоит признаться, извлекал из этого результат и для себя, и для общины.

Время, однако, шло, и времена менялись в лучшую сторону - дичайший кризис нулевых годов подходил к концу. С началом мировой войны дела поползли в гору во всех смыслах — суматоха в общине улеглась, поскольку прекратился поток мигрантов, сестры Цвейг разошлись каждая в новую семью, да и сам Авраам к тому моменту уже был женат, более того - успел стать отцом, и не только по крови. Со временем его авторитет в общине поднимался, и в какой-то момент сын Кадиша, не столь давнего иммигранта, стал её формальным главой. Младшие же братья его разошлись путями противоположными — старшему из них удалось организовать легальный бизнес и открыть две аптеки на окраине города, судьба младшего оказалась трагичной — втянутый в заработки путями не самыми лучшими, он был арестован и казнен через полтора месяца. Как бы Авраам ни сокрушался о кончине своего неразумного родственника, но все долги покойного легли на его семью, и в первую очередь на старшего брата. На сей раз Авраам оказался втянутым в разборки подземного мира напрямую...

Связь с вами: ничем иным, увы, не пользуюсь.